Я из того детства, которое гордится воображением и реальностью. Мои игры были активными, познавательными, со сбитыми коленками и царапинами. Инвентаря всегда не хватало, поэтому мы мастерили все сами. Но одна игра была особенной. Игра в больничку. Мой папа — ветеринар. У него был темно-коричневый чемодан с инструментами и лекарствами. Он грузно стоял в коридоре, уставший, потертый, как будто постоянно дремал . Его не хотелось тревожить. От него пахло специфически медикаментами и йодом. И я любила, когда папа его открывал и показывал внутренности.
Видя мой интерес, папа организовал мне аптечку с необходимыми лекарствами для кукол. Йод, зеленка, вата, бинты, жгут, пару стеклянных шприцов. А также хирургические ножницы, зажим, тупые скальпели, пластыри (для особых случаев). Позже появилась марганцовка, которую я разводила водой в колбочках до нежного розового цвета.
Дома был еще и микроскоп. Папа научил пользоваться стеклышками и специальным раствором. Ко мне в гости приходили мальчишки, чтобы специально посмотреть на увеличенный волос или мембраны обыкновенного вишневого листа. Через линзы микроскопа я смотрела на мир совсем другими глазами. Этот процесс был настолько увлекательным, что я могла сидеть часами за опытами.
Но вернемся к аптечке. Если кто помнит, советские куклы отличались одной особенностью. Ноги и тельца были пластмассовыми, а вот руки и голова резиновыми. Для меня такая особенность была на руку. Тупая иголка с легкостью прокалывала их руки и я могла делать прививки шприцом. Также, прорезав рот, можно было через жгут вводить раствор марганцовки и обычную воду. С операциями и уколами в ягодицы было сложнее. Приходилось протыкать жесткую пластмассу. Поэтому мои куклы отличались дырочками и царапинами по всему тельцу.
И котята и щенки время от времени попадали под перевязки головы и лап. Наблюдать наш двор было забавно — кукольно-животный госпиталь. Игра заходила и дальше. Ко мне наведывались друзья, чтобы я “полечила” их. Друг Сашка не раз попадал на мое желание забинтовать кого-то покрупнее. Зеленку и йод боялись — они щипали. Предпочитали гомеопатию — подорожник. Но я уже лет с 4-5-ти знала, как обрабатывать разбитые коленки, чем мазать царапины от малины и как приклеить пластырь на рану. Также папа очень часто брал меня с собой на работу.
Я видела, как рождается теленок. Выпадая из своей матери резко, с грохотом. Шатаясь, пытается встать на все четыре копытца. Не понимает где он, но старается стоять и рассмотреть окружающий мир. Он растерян, напуган. Постепенно приходит в себя, обсыхает и находит теплое вымя. Я наблюдала как вылупляются цыплята в инкубаторе. Шум стоит неимоверный. Тысячи маленьких желтых комочков пищат, оповещая о своем прибытии из мира скорлупы. И я видела, как изучается падаль птицы на выявление причины заболевания. Запах мертвой плоти, вываленные кишки и внутренности наружу, отрезанные головы и части тела.
Ветеринарный блок, она же лаборатория, в которой проводились заборы, тесты и пробы, была одним из моих любимых мест. Хотя там пахло не очень, но интерес пересилил неприятный запах. Услужливые лаборантки всегда снабжали меня новыми колбочками и стеклышками. Плакаты с аномалиями развития животных в коридорах нагоняли страх. Да и в реальности я видела много мертвых животных. Поэтому уже с детства я понимала, что такое смерть, видела рождение, болезнь и знала запах каждого из этих событий.
Наверное, это одна из самых полезных моих детских игр. Я не боюсь крови, гноя и слизи. Я умею обрабатывать раны отрешенно, без эмоций и холодного страха. И это касается не только животных. Я умею делать внутримышечные инъекции и себе и другим. Расслаблять мышцы, успокаивать. Оказывать первую медицинскую помощь.
Из детства я вынесла одно правило. Иногда нужно быть жестоким и применить насилие, чтобы спасти жизнь. Животное сопротивляется от незнания и страха. Но после того, как ему становится легче, оно приходит и благодарит.
Процесс лечения и выздоровления всегда болезненный. Но главное — результат. И когда я понимаю, что избавила от боли, от смерти, от дискомфорта живое существо, которое еще пару часов назад хотело меня искусать, я чувствую гордость за свои знания и возможности. Это и есть благодарность за то, что я умею и делаю.
Так и со своими текстами и статьями. Говорят, они лечат! Что ж, я только рада, если то, чем я делюсь со своего «чемоданчика» помогает жить и радоваться.
GENERALOWA 