Одеколоны деда

Второй мой дед был ещё тем проходимцем. Жан Лука Ваки нервно курил бы в сторонке, если бы Лёня постил себя в Инстаграм. Дедом он быть не сильно хотел. А так как я открывала плеяду внуков, то относился ко мне как к соседской надоедливой девчонке. Высокий, подтянутый, русый, кудрявый, голубоглазый, веселый и на гармошке играл. Виртуозно растягивал меха и подпевал, любил внимание и дам.

Бабуля деда любила и баловала. Чего только стоили его канареечные перфорированные ботинки. Она ему привезла их из Москвы, а потом грозилась их выбросить. Чужих женщин дед привлекал, а бабуля жутко ревновала. Красовался Лёня перед зеркалом долго. Такой попугайчик Кеша. И питал жуткую слабость к парфюму. Да не такому, как обычный советский рабочий. Одеколонов «Саша» и «Русский Лес» у него не водилось. Тройным он обрабатывал царапины и стоял такой флакон у него в гараже.

А вот на пузатом грузном трюмо с лакированными чуть пыльными поверхностями красовались хрустальные тяжелые графины с коньячного цвета жидкостями. Такие же пробки-набалдашники венчали эти чудо бутылочки, от которых исходил приторный резкий, немного удушающий запах. Квадратной формы с резьбой по стенкам, с золотыми стикерами и непонятными надписями. Емкости были не мелкие. Где бабуля их доставала, до сих пор загадка. Позже оказалось, что это были лимитированные выпуски Opium YSL, а также сирийский Ive Eau de Cologne. Также были попроще совместной советстко-французкой коллаборации Tete-a-tete, Consul, Fleur a fleur.

Так вот дед ими обливался. Он приподнимал пробку и брал в одну руку эту бутыль. Наливал в другую ладонь жидкость. Быстро ставил на место одеколон. Делил содержимое со второй ладонью и опрокидывал все на макушку и лоб, интенсивно растирая щеки, шею и грудь. Комната сразу же наполнялась стойким ароматом сложного букета. Когда было жарко, то не хватало воздуха для дыхания и я спешила открыть дверь в другую комнату.

Дед довольно улыбался. Поправлял рубашку, ремень. Расчесывал свои кудрявые волосы гребешком. Шёл в гараж и выгонял из него свою предварительно вымытую темно синюю шестерку. Так вот пока дед ездил по делам, я играла с его пахучими бутылочками. Их было несколько. Одна привлекала меня цветом и пульверизатором. Пузатая, стеклянная с зеленоватой жидкостью внутри. Она мне нравилась больше всего. Внутри изумрудными волнами хранился мой любимый запах — Шипр.

Я распыляла его в воздухе с помощью груши и окуналась в это облако волшебного наваждения. Кружилась по комнате, представляя себя звездой сцены. Капельки манящей эссенции чудным образом переносили меня в мир грёз. Туда, где девичьи мечты становились реальностью. Летом в этом танце кружились со мной и мухи. Они любили залетать в полдень в прохладные помещения. Жужжали и садились на флаконы, потирая свои лапки.

В комнате всегда было свежо и пасмурно. Бабуля не была чистюлей и пыль покрывала поверхности зеркального трюмо и окон. От этого воздух в комнате казался сизым, пропахший цвелыми коврами и резкими духами. Также тяжёлые ящики трюмо хранили в себе просроченные баночки с наполовину использованными кремами. Горьковатые бабулины помады, наполовину выдавленный крем «Балет». Старые волосатые расчески. Желтоватые газетные вырезки и фотографии без рамочек.

Все это было свалено в западающие ящики от посторонних глаз и служило моим развлечением. Также там лежали бабулины клипсы, которые больно давили мочки уха. Но в зеркале отражали меня нарядную. Боль я могла терпеть ради красоты ещё с малых лет. Диван в комнате был крайне жестким и неудобным, с плюшевым горчичным покрывалом сверху. А вот кресла отличались деревянными подлокотниками, об которые я часто набивала себе синяки.

Так вот вся такая надушенная, напомаженная и напудренная, обмотанная на греческий манер в плюшевое покрывало, я ступала по комнате и воображала из себя что-то особенное перед зеркалом. Эта комната была моим мини залом с одним зрителем — моим экстравагантным отражением.

Ароматы я люблю до сих пор. Правда, не так фанатично как дед. Но к красивым флакончикам питаю особую страсть. Могу ходить по парфюмерным магазинам и трогать стеклянные произведения искусства. Магическое стекло, в которое заключено волшебство человеческих рук, природы, тандема разума и вселенной. Капли нектара, на которые слетаются жаждущие страсти, нежности и любви.